Святой русского Ренессанса.

Одним из самых убийственных обвинений русской культуры и самым весомым доказательством её… неполноценности традиционно является то, что она не пережила Ренессанса, не ощутила всплеска западноевропейского гуманизма. Здесь только одна бесконечная и застойная осень Средневековья, не было Петрарки, Леонардо, своего Рафаэля, Шекспира, Данте. Не было любовной реставрации античного культурного тренда, да и собственно, что могли здесь знать об Античности темные и забитые люди, всегда живущие под тем или иным игом-гнетом. О каком революционном Возрождении здесь может идти речь, когда тягучая инерция здесь правит бал?! И еще бесконечный ряд «не» предъявляется…

Беда! «Людоедская» улыбка Джоконды русскую культуру не освещала, до гор трупов, как в финале пьес Шекспира, здесь тоже далеко. Отсюда и еще одно «не»: а была ли вообще культура на Руси или только прозябали здесь испокон веков одни безграмотные забитые крестьяне-лапотники, которые прячутся в темных избах и смотрят на белый свет через бычьи пузыри в окнах?..

Но все подобные абстрактные построения и рассуждения разбиваются только об один пример. Сергий Радонежский — одна из самых безусловных фигур отечественной истории и культуры. От него нас отделяет семьсот лет, и в будущем году будет круглая дата с его рождения. Именно он — неученый отрок Варфоломей, ставший после пострижения в монахи Сергием, разрушает все тезисы, доказывающие ущербность русской культуры.

Он не являлся «интеллектуалом». Знанию, которому его с прилежанием учил учитель, Варфоломей «не внимаше и не умеяше». Но при этом постоянно обращался с просьбой: «Господи! Ты дай же ми грамоту сию, ты научи мя и вразуми мя!» Известен эпизод чудесного овладения им грамотой. Под дубом от «старца свята» Варфоломей получил книжное знание от Бога, а не от человека. Тогда же старец предсказал, что в будущем он построит обитель Святой Троицы и многих «приведет вслед себе на разум божественых заповедей».

Сергий не был интеллектуалом в западноевропейском понимании, но в тоже время его можно считать практикующим богословом, учение которого разворачивалось на его жизненном пути: «да явится ученик святыя Троице»…

Обитель Троицы — это далеко не только Лавра, основанная Сергием. Собственно, этой обителью становилась вся Русь Сергия. Троичный догмат — величайшее достижение христианской цивилизации, совершенно необъяснимое с точки зрения формальной логики. Обустраивая обитель Троицы — Русь становилась центром православного мира. Не случайно Сергий получил крест и благословение от константинопольского Патриарха Филофея. Уже в следующем столетии падет Константинополь и национальная идеология «четвертого Рима» окончательно оформится. Она станет движителем для русских людей на протяжении всех последующих столетий, заставит их осваивать безграничные пространства, выстраивать из обители Троицы русскую цивилизацию. В основании этой цивилизации не богоборческий жест, как это было в европейском Возрождении. Русское Преображение — обращение к религиозному, молитвенное общение с Богом, жажда получить знание не от человека, а от Него, поэтому всегда у русской культуры было мощное целеполагание, стремление освоить не только мир, не только космос, но многим больше. Для этого мира никогда не существовало границ.

Кстати, о Патриархе Филофее. Он являлся учеником святого Григория Паламы, основоположника исихазма, который дал толчок к православному палеологовскому Возрождению. От него на Русь пошло так называемое второе южно-славянское влияние, равносильное по значимости Крещению Руси. Если тогда, при Владимире, страна собиралась и поднималась от языческого неверия, то теперь она, освобождаясь от ига, готовилась к своему новому духовно-культурному подъему, к преображению.

В самой знаменитой книге Григория Паламы «Триады в защиту священнобезмолствующих» идет дискуссия с Варлаамом Калабрийским, который превозносит человеческое познание, логическое мышление, древнегреческую философию. Совершенно ренессансный муж. Разум Варлаам объявляет единственным началом и залогом богоподобия. Разум — путь и способ богопознания и богообщения. В ответ ему Григорий Палама рассуждает о богословском обосновании исихастского принципа «введения ума внутрь». Развивает учение о символичности человека, или по выражению Иоанна Мейендорфа, вводит понятие «христоцентрического» человека. Отсюда познание и созерцание Бога может происходить путем рассмотрения внутреннего мира, внутреннего существа человека. Через это начинается процесс «собирания» тела, души, ума, дабы восстановить свой изначальный христоподобный облик. В ориентире на христоподобный облик человека нет намека на западноевропейский гуманизм, но разве это как-то умаляет человека? Наоборот, возносит человеческую антропологию на совершенно недосягаемую высоту. Человек становится храмом, в нем звучит божественная симфония.

Собственно, житие русского Сергия Радонежского стало живой иллюстрацией тезисов, которые развивает в своих «Триадах» Палама. Варфоломей преображается в Сергия. Языческая Русь времен Владимира становится православной и практически сразу переходит в разряд одной из самых культурных и просвещенных государств. Сбрасывая иго в 14 веке, страна готовится стать наследницей всей восточно-православной цивилизации, не возрождая, а преображая себя.

Хрестоматиен эпизод благословения Сергием на борьбу с врагом князя Дмитрия: «Иди противу их, и, Богу помагающу ти, победиши, и здрав своим взратишися. Токмо не малодушьствуй!» Сергий был также крёстным сыновей князя, периодически выполнял его дипломатические поручения. Сейчас такое сращение Церкви с государством стало бы острокритической притчей во языцех, но тогда этот синтез был символом русской победы с назиданием «не малодушествуй!»

Кстати, есть в житии Сергия и эпизод о беснующимся вельможе-боярине, которого он излечил своими молитвами, после чего тот стал кроток. Стоит ли говорить, что это очень актуально для современной России и её вельмож…

Что еще крайне важно и актуально для нас: от Сергия пошло центробежное движение, освоение территории по векторам вглубь. Возникла легендарная Северная Фиваида. Появилось почти полторы сотни монастырей, которые являлись в то время средоточием культурной жизни. Многие из них основали его ученики. Этот вектор идет от Троицевой лавры до вологодских обителей, таких как Кирилло-Белозерский монастырь и Ферапонтово, через Антониево-Сийский, Николо-Корельский монастыри в современной Архангельской области и до Соловков.

Через него пошел мощный толчок к искусству. Из того, что мы знаем: например, «Житие» Сергия, написанное Епифанием Премудрым и отредактированное Пахомием Логофетом в стиле «плетения словес». А ведь то, что мы знаем о древнерусской книжности — это даже не вершина айсберга, а многим меньше. Количество книг здесь исчислялось забитыми до отказа храмами и избами. А чего стоит один великий Андрей Рублев, который запечатлел надмирный свет в своих «умозрениях в красках»?!

Рядом с Сергием стоит его современник Стефан Пермский, который реализовал приобщение других народов не огнем и мечом, а через просвещение. Он составил зырянский алфавит, стал просветителем для этого народа, равноапостольным, перевел Писание. Этот импульс к просвещению народов стал одним из основных культурных страт русской цивилизации.

Тот же Сергий завел киновийные общежительные монастыри, которые можно считать прообразом общежительного сосуществования многих народов в России.

Хотя конечно, имеет ли вообще все это значение для тех, кто трактует отечественную средневековую культуру, основанную на эталоне религиозного, исключительно в мрачных тонах, как темное время культурного застоя, практически то же, что и монголо-татарщина для Руси? Которые считают, что средневековая религиозность — печать проклятия России, и ее должна заменить секулярная культура с культом свободного, ни за что не отвечающего человека, вокруг которого должен кружиться весь мир?..
В будущем году – семьсот лет со дня рождения Сергия. Остается надеяться, что мы вспомним тот импульс, ту творческую энергию, которую он дал русской цивилизации. Ведь, по сути, именно Сергий – это наше всё, наш светильник. Света нам сейчас катастрофически не хватает.