Жизнеописание протоиерея Николая Добротворцева
настоятеля Никольского храма села Чуевка, убиенного во время гонений за веру Христову.
Примером самоотверженного служения Богу является жизнь отца Николая. Он был последним настоятелем Никольского храма, разрушенного в 30-е годы ХХ столетия по распоряжению местных властей. Когда после Октябрьской революции в России стали насаждать воинствующее безбожие, отец Николай сделал все, чтобы удержать народ в вере, и без колебания пожертвовал своей жизнью во имя торжества Православия.
Протоиерей Николай Добротворцев родился 11 ноября 1860 года в селе Борисовка Лебедянского уезда (ныне – Добровского района Липецкой области) в благочестивой семье настоятеля Казанского храма Иоанна Добротворцева.
На снимке: Здесь стоял в годы детства протоиерея Николая Казанский храм , в котором служил его отец.
На снимке: Вновь построенный Казанский храм с. Борисовка Лебедянского района Липецкой области 2010г.
В 1879 году Николай закончил четырехклассное духовное училище и, успешно сдав экзамены, поступил в Тамбовскую духовную семинарию. Учебная нагрузка была огромной: Священное Писание, общая и Русская Церковная история, практическое руководство для пастырей, общее, нравственное и догматическое Богословие, изучение четырех иностранных языков и еще около 15 предметов. Кроме этого, на специальных курсах преподавали медицину, агрономию, зооветеринарное дело. Нравственное Богословие и греческий язык были любимыми предметами Николая.
К окончанию семинарии он стал превосходным проповедником, умевшим ярко, доходчиво излагать свои мысли, ненавязчиво убеждать, цитируя Ветхий и Новый Завет. В 1885 году Николай закончил семинарию и, готовя себя к высокой миссии православного пастыря, три года был псаломщиком. В 1888 году женился на девице Анне Любвиной, младшей дочери настоятеля Никольского храма села Чуевка (ныне – районный центр Добринка) Гавриила Климентовича Любвина.
Вскоре после этого Гавриил Любвин был выведен за штат в связи с возрастом. В то время существовала практика наследования церковных приходов сыном или зятем священника, и после рукоположения в сан иерея в ноябре 1888 года Николай Добротворцев стал настоятелем этого храма. Особую любовь он имел к совершению Богослужений, просвещению прихожан, обучению детей.
Свою первую церковную награду – набедренник – отец Николай получил в 1892 году, в тяжелое для народа время. В течение двух лет в России был голод. Особенно трудно пришлось в 1891 году. Исполняя долг заботливого пастыря, батюшка, по словам Апостола, «сделался всем для всех»: с одними скорбел, с другими радовался о Господе, одних научал, другим сочувствовал, а всех вообще – любил. Его слова утешения и поддержки доходили до сердца каждого верующего человека.
Очередную награду Церкви – скуфью – он получил в 1898 году. Предыдущий, 1897 год также был голодным, и батюшка снова наставлял паству на путь любви, милосердия и покаяния.
В 1903 году Священный Синод наградил протоиерея Николая за образцовое исполнение обязанностей заведующего сначала школы грамоты, а потом – церковно-приходской школы наградной Библией. Двухклассная школа грамоты была открыта отцом Николаем в селе Чуевка 5 ноября 1893 года в церковной сторожке. Первыми учениками были 8 мальчиков и 2 девочки – дети крестьян и солдат. Милостью Божией и убеждениями отца Николая богатый купец Василий Дмитриевич Федоров стал благодетелем прихода. Он подарил Никольскому храму добротное двухэтажное здание для размещения в нем церковно-приходской школы. Оценивая труды настоятеля в должности заведующего, наблюдатель тех лет написал в отчете: отношение отца Николая к школе – заботливое, отношение учащихся к занятиям – усердное, успеваемость – отличная. Количество книг в школьной библиотеке – 331. В 1905 году иерей Николай был удостоен камилавки, в 1909 году – наперсного Креста, а спустя несколько лет по Указу Святейшего Патриарха Московского и всея России Тихона – сана протоиерея. За каждой из этих наград стоит нелегкий труд пастыря по укреплению духовности прихожан, воспитанию в них любви к Богу и ближнему своему, неустанное наставление на путь спасения не только православных христиан, но и пожелавших принять Святое Крещение в Никольском храме мусульман и иноверцев.
У отца Николая и матушки Анны было пятеро детей: два сына и три дочери, которых родители воспитывали в Православной вере, любви, строгости. И они выросли достойными людьми. Старожилы Чуевки тепло вспоминали дочерей батюшки: Ольгу, Веру и Софию, они работали учительницами в добринской и чуевской щколах.
Отец Николай любил нашу Родину – матушку Россию. Его имя есть в списке жертвователей, которые в 1904 году внесли деньги на поддержку русской армии в войне с Японией. Это было время молитвенного подъема православных людей. На проповедях батюшка разъяснял прихожанам: половцы, татаро-монголы приходили разорять нашу Отчизну с востока, и чтобы защитить ее, надо укрепить Дальний Восток, ради чего и сражались русские войска. По окончании Божественной Литургии отец Николай постоянно совершал молебное пение о даровании победы, для уходящих на войну односельчан он служил напутственные молебны с водосвятием.
Тяжело переживал народ поражение действующей армии. И отец Николай находил нужные слова утешения, говорил о доблести русских воинов, показавших всему миру героизм и силу духа. Тогда, в 1905 году, батюшка надеялся, что люди сплотятся вокруг своего Государя, покаются в грехах, и Господь дарует России могущество и победу.
Отца Николая очень беспокоила угроза нового Смутного времени, и его опасения были не напрасными. Российскую империю захлестнула волна политических убийств. В городах – забастовки, в селах – бунты крестьян. Даже в Тамбовской духовной семинарии в 1905 году начались волнения, вылившиеся в избиение преподавателей и бессмысленное уничтожение семинарского имущества. Одним из зачинщиков был племянник отца Николая – Александр Воронский. Во время их последней встречи дядя-священник снова пытался убедить бунтовщика, что Бог дал древний закон жизни: в поте лица добывайте хлеб себе, плодитесь, наполняйте землю. В этом закон и пророки, этим все держится. Кто преступает этот закон, тот испытывает несчастия, становится отступником, несет кару и гибнет, ибо он мешает жизни. Поэтому революции бессмысленны, они ничего не созидают, несут лишь разрушения и смерть. Племянник возразил, что самодержавие – это гора, через которую революционеры обязательно пробьют туннель. «Вы думаете, по другую сторону будет новая жизнь? Та же самая… Та же самая…», - ответил священник, будучи убежден: не могут люди, не покаявшись в грехах, не избавившись от пороков, построить новую счастливую жизнь. А путь духовного совершенствования долог и нелегок, и его нельзя пройти, отрекшись от Бога. Александр не услышал наставлений батюшки.
Наступил 1917 год, и произошло то, о чем предостерегал отец Николай: «Ум без веры в Бога – ничто». Равнодушно воспринял народ весть о чудовищном злодеянии – убийстве Помазанника Божия – Государя Императора Николая Второго и всей Царственной Семьи. Начались жесточайшие гонения на Православную Церковь. А потом аресты, расстрелы, страшный голод, издевательства новой власти обрушились на весь русский народ. Были в те годы священнослужители, которые из страха перед безбожниками отреклись от Православной веры, от Бога, чтобы спасти свою жизнь, Отец Николай отправил детей в безопасное место, а сам остался со своими прихожанами, готовый перенести любые страдания и умереть за Господа.
В эти лютые времена его проповеди были исполнены силы Евангельского слова. Он неутомимо говорил о подвиге молитвенном и жертвенном, о том, что Господь ждет от православных христиан покаяния, братской самоотверженной любви.
Люди, пострадавшие от большевиков, находили в храме у отца Николая утешение и поддержку. И не только духовную. Из рассказов старожилов известно, что приход снял квартиру для благочестивой прихожанки Екатерины Строковой, у которой после революции отняли магазин и другую собственность, мужа сослали, а ее с четырьмя маленькими детьми выгнали из собственного дома на улицу.
Дошла до наших дней и история другого раскулаченного комбедом прихожанина – Павла Шибаева, также нашедшего поддержку в храме у батюшки. Общаясь с ним, приобретал церковные книги, которые читал затем своим близким, убеждая их в том, что Советская власть не будет длиться вечно.
Жизнь отца Николая в этот период напоминала хождение по канату над глубокой пропастью. Прихожане, опасаясь за жизнь батюшки, не передавали разговоров, которые велись в узком кругу. Но в 1923 году отца Николая арестовали в первый раз прямо в храме на Богослужении «за участие в контрреволюционной церковной группе». Это была обычная практика тех лет – посадить в камеру предварительного заключения человека из «чуждого сословия» и попытаться под давлением выжать у него сведения о заговоре против Советской власти. Получится – посадят или даже расстреляют, не получится – отпустят, не сняв с человека ярлыка «врага народа». Доказательств контрреволюционной деятельности батюшки найти не удалось, и его освободили.
В 1929 году с высокой трибуны было открыто заявлено, что соблюдать законы можно не всегда, а лишь тогда, когда это продиктовано революционной целесообразностью, и кое-кто из преследуемых Советской властью сословий стал спешно паковать чемоданы. А отец Николай думал лишь о том, чтобы как можно больше успеть сделать для церкви, и пока благодетелей не раскулачили и не выслали, занимался ремонтом храма.
Шел 1930 год. Началось беспощадное уничтожение русского крестьянства. Не миновали этой страшной участи и «чуждые» сословия. 70-летний настоятель Никольского храма попал под молот раскулачивания. У батюшки отняли дом и имущество, а его с матушкой выгнали на улицу. И пошли они, куда глаза глядят…
Это было потрясением для всех прихожан, которые очень уважали и любили своего настоятеля. Настоящий духовный подъем был у них от того, что батюшку это не сломило. После такой жестокой расправы он продолжил свое многолетнее служение в Никольском храме.
«Когда я увидел батюшку, - вспоминает житель Добринки В.В. Логунов, - то был поражен. Без жилья остался, без имущества, но все такой же спокойный и доброжелательный, как и прежде. Держался с достоинством…»
Бесчеловечность властей тяжело отразилась на здоровье матушки Анны. Через несколько месяцев после изгнания из дома и скитания по квартирам она скончалась 3 марта 1931 от парализации. Велико горе потерять человека, с которым прожиты многие счастливые годы! Но батюшка стойко выдержал и это испытание. Он по-прежнему делал все, чтобы спасти души своих прихожан от жестокости и ненависти сатаны и его слуг.
Летом 1933 года Никольский храм, не объявляя об этом официально, фактически закрыли. По распоряжению властей его превратили в склад для хранения зерна. Людям говорили – временно. И обманывали их. Церковь до самого алтаря постоянно заполняли зерном. Но замок висел лишь на главном входе. Маленькая боковая пристроечка оставалась свободной. Здесь-то и продолжал служить отец Николай. Для верующих эти годы стали испытанием их терпения, преданности Богу, и примером для них всегда был их батюшка.
На Рождество Христово, на Крещение и на Пасху отец Николай с певчими служил в домах прихожан, и люди, несмотря на все невзгоды, укреплялись в Православной вере.
- Его все в Чуевке любили, - рассказывает старейшая прихожанка О. Н. Логинова. - Потому что это был настоящий батюшка. Никогда не сдавался.
Сегодня мало кто знает, чем грозили молебны на дому. Узнай о них органы НКВД, за одно только это они могли арестовать священника. Ведь партийное постановление, вышедшее в конце 20-х годов прошлого столетия, запрещало любые молитвенные действия за пределами храма. А слово партии было в те безбожные годы законом, нарушение которого каралось многолетним заключением в концлагерь или расстрелом.
Отец Николай не сдался и после того, как в марте 1927 года вышел циркуляр НКВД №96/16, согласно которому все Богослужебные предметы должны были постоянно находиться в храме. Хождение с иконами по селу не допускалось. Крестные ходы запрещались. Но в Чуевке Крестные ходы продолжались. Последний состоялся летом 1931 или 1932 года. Каким образом удалось его провести, остается загадкой. Но молебны в домах прихожан батюшка служил почти до самого своего ареста в 1938 году.
Страшное горе обрушилось на православных христиан Чуевки 1 сентября 1936 года: в этот день началось разрушение Никольского храма. Сотни прихожан пришли его защищать. Батюшка был тут же. Ходил вокруг церкви и молился, чтобы безбожники одумались. Даже ярые атеисты не осмеливались в присутствии священника святотатствовать. Грубый окрик убраться прочь на него не подействовал. Тогда по приказу начальника отделения НКВД отца Николая схватили и, избивая, потащили к милицейской машине. Верующие окружили храм, не давая выносить иконы. Люди бросались под колеса автомашин. Милиция заталкивала их в «воронок» и увозила. Прихожан оттеснили от храма, и уничтожили все благолепие Дома Божия. От церкви остались только стены. После ремонта там разместили среднюю школу.
На Страстной неделе в Великую Пятницу в этой школе активисты-безбожники, которые выносили из храма Богослужебные книги и жгли их, устроили антирелигиозный вечер, пели и плясали до упаду. А еще показали сатирическую «сценку» про Господа нашего Иисуса Христа, в которой больше всех плясал и кривлялся «исполнитель главной роли» – сын одного из самых благочестивых прихожан «Алеши – святого человека», ходившего в голодные годы по домам и помогавшего нуждающимся односельчанам. Как же плакал отец, узнав о кощунстве сына!
А после уничтожения Никольского храма в Чуевке стали происходить странные события. Мужик, который вытащил из церкви Плащаницу и волок ее по грязи, упал в лужу и захлебнулся. У того, кто командовал уничтожением храма, кровь пошла горлом, и медицина оказалась бессильна. Все, игравшие в Великую Пятницу в богомерзкой сценке, вдруг одновременно заболели скоротечной чахоткой и умерли. Врачи лишь разводили руками. Богобоязненный, глубоко верующий «Алеша – святой человек» больше всего скорбел о том, что его сын умрет без покаяния. На коленях стоял перед ним и просил: «Покайся, родимый!» Тот вначале упирался, но потом согласился. Батюшка Николай, придя в дом по просьбе отца, долго исповедовал, потом причастил умирающего, который вскоре с миром отошел ко Господу.
Грянул 1937 год. На места поступали разнарядки, сколько враждебно настроенных к Советской власти элементов расстрелять, сколько направить в лагеря. При невыполнении «контрольных цифр» руководители сами могли попасть под расстрельную статью за сочувствие врагам народа. Не желающий предавать Господа и пресмыкаться перед коммунистами, отец Николай давно уже находился под подозрением у органов НКВД.
Батюшку арестовали 2 января 1938 года, не имея против него ни одной существенной улики. В этот же день его доставили в тюрьму г. Борисоглебска. Обычно такому аресту предшествовал донос. Но в архивно-следственном деле нет заявления на отца Николая. Есть лишь заявление на дьякона, который вместе с батюшкой служил молебны в домах прихожан. Тем не менее, вместе с дьяконом арестовали и настоятеля храма.
Допрашивали его спустя два дня после ареста, 4 января 1938 года. Не имея заявления на отца Николая, сотрудник НКВД требовал от него признания в контрреволюционной агитации, Батюшка держался с достоинством, признал свои подслушанные секретными агентами слова о том, что при большевиках был страшный голод.
Сотрудник НКВД не единственный допрашивал священника в этот день. Свои вопросы были к батюшке и у сержанта госбезопасности. Настоятель храма чувствовал себя плохо, был очень слаб, но в душе – спокойствие и безграничная вера в Бога. Не желая лгать и унижаться, отец Николай прямо сказал следователю: «Запишите. Да, я ненавижу партию и Советскую власть. Хочу сказать только, что, проводя агитацию против Советской власти, я надеялся на ее свержение, на восстановление не только тех благополучий, которыми пользовалось духовенство при Царском правительстве, но и на восстановление власти Царизма».
Уже после допроса священника срочно нашли четырех лжесвидетелей. Ими согласились стать партийная активистка из Добринки с мужем, служащий райисполкома и крестьянин из Ново-Петровки. Они-то и дали под диктовку показания, которые стали основой обвинительного приговора.
Батюшка не отрекся от Господа, от Государя Николая Александровича, никого не предал, не назвал ни одного имени тех, кто разделял его взгляды, и мужественно взошел на свою Голгофу. Приговор тройки Управления НКВД Воронежской области от 9 января 1938 года гласил: священника Добротворцева Николая Ивановича, раскулаченного в 1930 году, до ареста бродячего попа – РАССТРЕЛЯТЬ. Он и не ждал ничего иного от слуг сатаны.
Последний настоятель Никольского храма села Чуевка протоиерей Николай Добротворцев принял мученическую смерть у селения Чигорак, неподалеку от Борисоглебска. Именно в это место свозили для расстрела священнослужителей со всей Тамбовской губернии. В концлагере их держали вместе с взятыми в заложники мирянами, подвергая невероятным мучениям. Из рассказов очевидцев известны, в частности, случаи, когда арестованным, чтобы они больше мучились, срезали пятки, и водили их босыми по снегу до тех пор, пока кожа не сползала со ступней до кости.
Там же, на территории бывшего концлагеря близ селения Чигорак 27 января 1938 года расстреляли и закопали в общей могиле 78-летнего протоиерея Николая Добротворцева, как и тысячи других невинно убиенных православных христиан.
Жарким летом 1946 год пастухи обратили внимание на ярко-зеленое пятно сочной травы неподалеку от Матрюшкиной горы. Осмотрели это место и обнаружили появление святого источника. Вода, размыв землю, обнажила корни дуба, и стекала по ним, напоминая ручьи слез. Словно это были не корни дуба, а лицо человека, который плачет по убиенным мученикам. К целебному источнику люди стали приезжать за водой, и благодатью Божией она исцеляет многие недуги и болезни душевные и телесные.
В 2002 году над местом массовых расстрелов священнослужителей, на вершине Матрюшкиной горы был установлен Поклонный крест, чуть поодаль построена часовня во имя Новомучеников Российских, убиенных в годину гонений за веру Христову.
А в Борисоглебской тюрьме, куда 2 января 1938 года привезли отца Николая, на смерть, спустя десятилетия была устроена молельная комната. В 2006 году здесь произошло чудо мироточения от частицы мощей святителя Митрофана Воронежского. Это знамение, по общему мнению, Бог явил в прославление святых Новомучеников, находившихся здесь в заточении и принявших смерть за Господа нашего Иисуса Христа.
В 1989 году прокуратура Липецкой области, изучив архивно-следственное дело, посмертно полностью реабилитировала настоятеля Никольского храма протоиерея Николая Добротворцева.
К окончанию семинарии он стал превосходным проповедником, умевшим ярко, доходчиво излагать свои мысли, ненавязчиво убеждать, цитируя Ветхий и Новый Завет. В 1885 году Николай закончил семинарию и, готовя себя к высокой миссии православного пастыря, три года был псаломщиком. В 1888 году женился на девице Анне Любвиной, младшей дочери настоятеля Никольского храма села Чуевка (ныне – районный центр Добринка) Гавриила Климентовича Любвина.
Вскоре после этого Гавриил Любвин был выведен за штат в связи с возрастом. В то время существовала практика наследования церковных приходов сыном или зятем священника, и после рукоположения в сан иерея в ноябре 1888 года Николай Добротворцев стал настоятелем этого храма. Особую любовь он имел к совершению Богослужений, просвещению прихожан, обучению детей.
На снимке: Никольский храм с. Чуевка (ныне п. Добринка ) в начале 20 века.
Свою первую церковную награду – набедренник – отец Николай получил в 1892 году, в тяжелое для народа время. В течение двух лет в России был голод. Особенно трудно пришлось в 1891 году. Исполняя долг заботливого пастыря, батюшка, по словам Апостола, «сделался всем для всех»: с одними скорбел, с другими радовался о Господе, одних научал, другим сочувствовал, а всех вообще – любил. Его слова утешения и поддержки доходили до сердца каждого верующего человека.
Очередную награду Церкви – скуфью – он получил в 1898 году. Предыдущий, 1897 год также был голодным, и батюшка снова наставлял паству на путь любви, милосердия и покаяния.
В 1903 году Священный Синод наградил протоиерея Николая за образцовое исполнение обязанностей заведующего сначала школы грамоты, а потом – церковно-приходской школы наградной Библией. Двухклассная школа грамоты была открыта отцом Николаем в селе Чуевка 5 ноября 1893 года в церковной сторожке. Первыми учениками были 8 мальчиков и 2 девочки – дети крестьян и солдат. Милостью Божией и убеждениями отца Николая богатый купец Василий Дмитриевич Федоров стал благодетелем прихода. Он подарил Никольскому храму добротное двухэтажное здание для размещения в нем церковно-приходской школы. Оценивая труды настоятеля в должности заведующего, наблюдатель тех лет написал в отчете: отношение отца Николая к школе – заботливое, отношение учащихся к занятиям – усердное, успеваемость – отличная. Количество книг в школьной библиотеке – 331. В 1905 году иерей Николай был удостоен камилавки, в 1909 году – наперсного Креста, а спустя несколько лет по Указу Святейшего Патриарха Московского и всея России Тихона – сана протоиерея. За каждой из этих наград стоит нелегкий труд пастыря по укреплению духовности прихожан, воспитанию в них любви к Богу и ближнему своему, неустанное наставление на путь спасения не только православных христиан, но и пожелавших принять Святое Крещение в Никольском храме мусульман и иноверцев.
У отца Николая и матушки Анны было пятеро детей: два сына и три дочери, которых родители воспитывали в Православной вере, любви, строгости. И они выросли достойными людьми. Старожилы Чуевки тепло вспоминали дочерей батюшки: Ольгу, Веру и Софию, они работали учительницами в добринской и чуевской щколах.
Отец Николай любил нашу Родину – матушку Россию. Его имя есть в списке жертвователей, которые в 1904 году внесли деньги на поддержку русской армии в войне с Японией. Это было время молитвенного подъема православных людей. На проповедях батюшка разъяснял прихожанам: половцы, татаро-монголы приходили разорять нашу Отчизну с востока, и чтобы защитить ее, надо укрепить Дальний Восток, ради чего и сражались русские войска. По окончании Божественной Литургии отец Николай постоянно совершал молебное пение о даровании победы, для уходящих на войну односельчан он служил напутственные молебны с водосвятием.
Тяжело переживал народ поражение действующей армии. И отец Николай находил нужные слова утешения, говорил о доблести русских воинов, показавших всему миру героизм и силу духа. Тогда, в 1905 году, батюшка надеялся, что люди сплотятся вокруг своего Государя, покаются в грехах, и Господь дарует России могущество и победу.
Отца Николая очень беспокоила угроза нового Смутного времени, и его опасения были не напрасными. Российскую империю захлестнула волна политических убийств. В городах – забастовки, в селах – бунты крестьян. Даже в Тамбовской духовной семинарии в 1905 году начались волнения, вылившиеся в избиение преподавателей и бессмысленное уничтожение семинарского имущества. Одним из зачинщиков был племянник отца Николая – Александр Воронский. Во время их последней встречи дядя-священник снова пытался убедить бунтовщика, что Бог дал древний закон жизни: в поте лица добывайте хлеб себе, плодитесь, наполняйте землю. В этом закон и пророки, этим все держится. Кто преступает этот закон, тот испытывает несчастия, становится отступником, несет кару и гибнет, ибо он мешает жизни. Поэтому революции бессмысленны, они ничего не созидают, несут лишь разрушения и смерть. Племянник возразил, что самодержавие – это гора, через которую революционеры обязательно пробьют туннель. «Вы думаете, по другую сторону будет новая жизнь? Та же самая… Та же самая…», - ответил священник, будучи убежден: не могут люди, не покаявшись в грехах, не избавившись от пороков, построить новую счастливую жизнь. А путь духовного совершенствования долог и нелегок, и его нельзя пройти, отрекшись от Бога. Александр не услышал наставлений батюшки.
Наступил 1917 год, и произошло то, о чем предостерегал отец Николай: «Ум без веры в Бога – ничто». Равнодушно воспринял народ весть о чудовищном злодеянии – убийстве Помазанника Божия – Государя Императора Николая Второго и всей Царственной Семьи. Начались жесточайшие гонения на Православную Церковь. А потом аресты, расстрелы, страшный голод, издевательства новой власти обрушились на весь русский народ. Были в те годы священнослужители, которые из страха перед безбожниками отреклись от Православной веры, от Бога, чтобы спасти свою жизнь, Отец Николай отправил детей в безопасное место, а сам остался со своими прихожанами, готовый перенести любые страдания и умереть за Господа.
В эти лютые времена его проповеди были исполнены силы Евангельского слова. Он неутомимо говорил о подвиге молитвенном и жертвенном, о том, что Господь ждет от православных христиан покаяния, братской самоотверженной любви.
На снимке: После отпевания убиенного раскулаченного Петра Шибаева, жителя с. Никольское.
Люди, пострадавшие от большевиков, находили в храме у отца Николая утешение и поддержку. И не только духовную. Из рассказов старожилов известно, что приход снял квартиру для благочестивой прихожанки Екатерины Строковой, у которой после революции отняли магазин и другую собственность, мужа сослали, а ее с четырьмя маленькими детьми выгнали из собственного дома на улицу.
Дошла до наших дней и история другого раскулаченного комбедом прихожанина – Павла Шибаева, также нашедшего поддержку в храме у батюшки. Общаясь с ним, приобретал церковные книги, которые читал затем своим близким, убеждая их в том, что Советская власть не будет длиться вечно.
Жизнь отца Николая в этот период напоминала хождение по канату над глубокой пропастью. Прихожане, опасаясь за жизнь батюшки, не передавали разговоров, которые велись в узком кругу. Но в 1923 году отца Николая арестовали в первый раз прямо в храме на Богослужении «за участие в контрреволюционной церковной группе». Это была обычная практика тех лет – посадить в камеру предварительного заключения человека из «чуждого сословия» и попытаться под давлением выжать у него сведения о заговоре против Советской власти. Получится – посадят или даже расстреляют, не получится – отпустят, не сняв с человека ярлыка «врага народа». Доказательств контрреволюционной деятельности батюшки найти не удалось, и его освободили.
В 1929 году с высокой трибуны было открыто заявлено, что соблюдать законы можно не всегда, а лишь тогда, когда это продиктовано революционной целесообразностью, и кое-кто из преследуемых Советской властью сословий стал спешно паковать чемоданы. А отец Николай думал лишь о том, чтобы как можно больше успеть сделать для церкви, и пока благодетелей не раскулачили и не выслали, занимался ремонтом храма.
Шел 1930 год. Началось беспощадное уничтожение русского крестьянства. Не миновали этой страшной участи и «чуждые» сословия. 70-летний настоятель Никольского храма попал под молот раскулачивания. У батюшки отняли дом и имущество, а его с матушкой выгнали на улицу. И пошли они, куда глаза глядят…
Это было потрясением для всех прихожан, которые очень уважали и любили своего настоятеля. Настоящий духовный подъем был у них от того, что батюшку это не сломило. После такой жестокой расправы он продолжил свое многолетнее служение в Никольском храме.
«Когда я увидел батюшку, - вспоминает житель Добринки В.В. Логунов, - то был поражен. Без жилья остался, без имущества, но все такой же спокойный и доброжелательный, как и прежде. Держался с достоинством…»
Бесчеловечность властей тяжело отразилась на здоровье матушки Анны. Через несколько месяцев после изгнания из дома и скитания по квартирам она скончалась 3 марта 1931 от парализации. Велико горе потерять человека, с которым прожиты многие счастливые годы! Но батюшка стойко выдержал и это испытание. Он по-прежнему делал все, чтобы спасти души своих прихожан от жестокости и ненависти сатаны и его слуг.
Летом 1933 года Никольский храм, не объявляя об этом официально, фактически закрыли. По распоряжению властей его превратили в склад для хранения зерна. Людям говорили – временно. И обманывали их. Церковь до самого алтаря постоянно заполняли зерном. Но замок висел лишь на главном входе. Маленькая боковая пристроечка оставалась свободной. Здесь-то и продолжал служить отец Николай. Для верующих эти годы стали испытанием их терпения, преданности Богу, и примером для них всегда был их батюшка.
На Рождество Христово, на Крещение и на Пасху отец Николай с певчими служил в домах прихожан, и люди, несмотря на все невзгоды, укреплялись в Православной вере.
- Его все в Чуевке любили, - рассказывает старейшая прихожанка О. Н. Логинова. - Потому что это был настоящий батюшка. Никогда не сдавался.
Сегодня мало кто знает, чем грозили молебны на дому. Узнай о них органы НКВД, за одно только это они могли арестовать священника. Ведь партийное постановление, вышедшее в конце 20-х годов прошлого столетия, запрещало любые молитвенные действия за пределами храма. А слово партии было в те безбожные годы законом, нарушение которого каралось многолетним заключением в концлагерь или расстрелом.
Отец Николай не сдался и после того, как в марте 1927 года вышел циркуляр НКВД №96/16, согласно которому все Богослужебные предметы должны были постоянно находиться в храме. Хождение с иконами по селу не допускалось. Крестные ходы запрещались. Но в Чуевке Крестные ходы продолжались. Последний состоялся летом 1931 или 1932 года. Каким образом удалось его провести, остается загадкой. Но молебны в домах прихожан батюшка служил почти до самого своего ареста в 1938 году.
Страшное горе обрушилось на православных христиан Чуевки 1 сентября 1936 года: в этот день началось разрушение Никольского храма. Сотни прихожан пришли его защищать. Батюшка был тут же. Ходил вокруг церкви и молился, чтобы безбожники одумались. Даже ярые атеисты не осмеливались в присутствии священника святотатствовать. Грубый окрик убраться прочь на него не подействовал. Тогда по приказу начальника отделения НКВД отца Николая схватили и, избивая, потащили к милицейской машине. Верующие окружили храм, не давая выносить иконы. Люди бросались под колеса автомашин. Милиция заталкивала их в «воронок» и увозила. Прихожан оттеснили от храма, и уничтожили все благолепие Дома Божия. От церкви остались только стены. После ремонта там разместили среднюю школу.
На Страстной неделе в Великую Пятницу в этой школе активисты-безбожники, которые выносили из храма Богослужебные книги и жгли их, устроили антирелигиозный вечер, пели и плясали до упаду. А еще показали сатирическую «сценку» про Господа нашего Иисуса Христа, в которой больше всех плясал и кривлялся «исполнитель главной роли» – сын одного из самых благочестивых прихожан «Алеши – святого человека», ходившего в голодные годы по домам и помогавшего нуждающимся односельчанам. Как же плакал отец, узнав о кощунстве сына!
А после уничтожения Никольского храма в Чуевке стали происходить странные события. Мужик, который вытащил из церкви Плащаницу и волок ее по грязи, упал в лужу и захлебнулся. У того, кто командовал уничтожением храма, кровь пошла горлом, и медицина оказалась бессильна. Все, игравшие в Великую Пятницу в богомерзкой сценке, вдруг одновременно заболели скоротечной чахоткой и умерли. Врачи лишь разводили руками. Богобоязненный, глубоко верующий «Алеша – святой человек» больше всего скорбел о том, что его сын умрет без покаяния. На коленях стоял перед ним и просил: «Покайся, родимый!» Тот вначале упирался, но потом согласился. Батюшка Николай, придя в дом по просьбе отца, долго исповедовал, потом причастил умирающего, который вскоре с миром отошел ко Господу.
Грянул 1937 год. На места поступали разнарядки, сколько враждебно настроенных к Советской власти элементов расстрелять, сколько направить в лагеря. При невыполнении «контрольных цифр» руководители сами могли попасть под расстрельную статью за сочувствие врагам народа. Не желающий предавать Господа и пресмыкаться перед коммунистами, отец Николай давно уже находился под подозрением у органов НКВД.
Батюшку арестовали 2 января 1938 года, не имея против него ни одной существенной улики. В этот же день его доставили в тюрьму г. Борисоглебска. Обычно такому аресту предшествовал донос. Но в архивно-следственном деле нет заявления на отца Николая. Есть лишь заявление на дьякона, который вместе с батюшкой служил молебны в домах прихожан. Тем не менее, вместе с дьяконом арестовали и настоятеля храма.
Допрашивали его спустя два дня после ареста, 4 января 1938 года. Не имея заявления на отца Николая, сотрудник НКВД требовал от него признания в контрреволюционной агитации, Батюшка держался с достоинством, признал свои подслушанные секретными агентами слова о том, что при большевиках был страшный голод.
Сотрудник НКВД не единственный допрашивал священника в этот день. Свои вопросы были к батюшке и у сержанта госбезопасности. Настоятель храма чувствовал себя плохо, был очень слаб, но в душе – спокойствие и безграничная вера в Бога. Не желая лгать и унижаться, отец Николай прямо сказал следователю: «Запишите. Да, я ненавижу партию и Советскую власть. Хочу сказать только, что, проводя агитацию против Советской власти, я надеялся на ее свержение, на восстановление не только тех благополучий, которыми пользовалось духовенство при Царском правительстве, но и на восстановление власти Царизма».
Уже после допроса священника срочно нашли четырех лжесвидетелей. Ими согласились стать партийная активистка из Добринки с мужем, служащий райисполкома и крестьянин из Ново-Петровки. Они-то и дали под диктовку показания, которые стали основой обвинительного приговора.
Батюшка не отрекся от Господа, от Государя Николая Александровича, никого не предал, не назвал ни одного имени тех, кто разделял его взгляды, и мужественно взошел на свою Голгофу. Приговор тройки Управления НКВД Воронежской области от 9 января 1938 года гласил: священника Добротворцева Николая Ивановича, раскулаченного в 1930 году, до ареста бродячего попа – РАССТРЕЛЯТЬ. Он и не ждал ничего иного от слуг сатаны.
Последний настоятель Никольского храма села Чуевка протоиерей Николай Добротворцев принял мученическую смерть у селения Чигорак, неподалеку от Борисоглебска. Именно в это место свозили для расстрела священнослужителей со всей Тамбовской губернии. В концлагере их держали вместе с взятыми в заложники мирянами, подвергая невероятным мучениям. Из рассказов очевидцев известны, в частности, случаи, когда арестованным, чтобы они больше мучились, срезали пятки, и водили их босыми по снегу до тех пор, пока кожа не сползала со ступней до кости.
Там же, на территории бывшего концлагеря близ селения Чигорак 27 января 1938 года расстреляли и закопали в общей могиле 78-летнего протоиерея Николая Добротворцева, как и тысячи других невинно убиенных православных христиан.
Жарким летом 1946 год пастухи обратили внимание на ярко-зеленое пятно сочной травы неподалеку от Матрюшкиной горы. Осмотрели это место и обнаружили появление святого источника. Вода, размыв землю, обнажила корни дуба, и стекала по ним, напоминая ручьи слез. Словно это были не корни дуба, а лицо человека, который плачет по убиенным мученикам. К целебному источнику люди стали приезжать за водой, и благодатью Божией она исцеляет многие недуги и болезни душевные и телесные.
На снимке: У святого источника благочинный Борисоглебского округа протоиерей Андрей Черницын.
В 2002 году над местом массовых расстрелов священнослужителей, на вершине Матрюшкиной горы был установлен Поклонный крест, чуть поодаль построена часовня во имя Новомучеников Российских, убиенных в годину гонений за веру Христову.
А в Борисоглебской тюрьме, куда 2 января 1938 года привезли отца Николая, на смерть, спустя десятилетия была устроена молельная комната. В 2006 году здесь произошло чудо мироточения от частицы мощей святителя Митрофана Воронежского. Это знамение, по общему мнению, Бог явил в прославление святых Новомучеников, находившихся здесь в заточении и принявших смерть за Господа нашего Иисуса Христа.
На снимке: Поклонный крест.
На снимке: Часовне на месте расстрелов священнослужителей.
На снимке: Вид с Матюшкиной горы.
В 1989 году прокуратура Липецкой области, изучив архивно-следственное дело, посмертно полностью реабилитировала настоятеля Никольского храма протоиерея Николая Добротворцева.
На снимке: Документ. Заключение из Липецкой областной прокуратуры.
На снимке : Строительство Никольского храма на месте полностью разрушенной церкви.
На снимке : автор книги Искорнев Вачеслав Кузьмич у Поклонного креста.
Священнослужители и прихожане Никольского храма выражают огромную благодарность Искорневу Вячеславу Кузьмичу за проделанные труды по подготовке и написанию книги о убиенном протоиерее Николае Добротворцеве.
Список использованных материалов:
1. ГАЛО. Материалы архивно-следственного дела протоиерея Николая Ивановича Добротворцева.
2. ГАЛО. Метрические книги Никольского храма села Чуевка за 1876 – 1922 годы.
3. ГАЛО. Метрические книги Казанского храма села Борисовка за 1861 – 1876 годы.
4. ГАЛО. Протоколы заседаний комиссии по раскулачиванию за 1930 – 1932 годы.
5. ГАЛО. Протоколы заседаний Добринского райисполкома за 1929 – 1936 годы.
6. ГАЛО. Материалы инспекторских проверок о состоянии церковно-приходских школ по Усманскому уезду Тамбовской губернии.
7. ГАЛО. Переписка прихожан Никольского храма села Чуевка с культовыми комиссиями Воронежа и Москвы. 8. Повесть Александра Воронского «Бурса».
9. Повесть Александра Воронского «За живой и мертвой водой».
10. Материалы и фотографии из архива добринского краеведа Валерия Николаевича Волокитина.
11. Воспоминания уроженцев Чуевки и Добринки Зои Михайловны Меньшиковой, Ольги Николаевны Логиновой, Людмилы Васильевны Поликарповой, Вениамина Васильевича Логунова, Николая Дмитриевича Буданцева, Валентины Васильевны Домогацких, Майи Николаевны Скоробогатовой, Нины Борисовны Иноземцевой, Раисы Ивановны Паневиной, Владимира Михайловича Алексеева.
12. ГАТО. Инспекторские ведомости об успехах обучающихся в Тамбовской духовной семинарии за 1879 – 1885 годы.
13. ГАТО. Разрядный список обучающихся в Тамбовской духовной семинарии за 1879 – 1885 годы.
14. ГАТО. Характеристики священнослужителей, представленных к награждению в 1909 году.
15. Статья Александры Андреевны Митиной «Матрешкин буерак», опубликованная в газете «Борисоглебск Православный» №76 за 2006 год.
16. Повесть Вячеслава Искорнева (не опубликованная) «Дело отца Николая».
