Быть может для многих жертвователей
участие в возрождении Никольского храма
в поселке Добринка станет началом
строительства храма в собственной душе.
Добро пожаловать на официальный сайт Никольского храма п. Добринка Липецкой области Липецкой епархии Добринского благочиния Русской Православной Церкви Московского Патриархата!
Интервью в честь 75-летия митрополита Липецкого и Задонского Никона "Липецкмедиа"
«Господь давал силы служить у престола...»
«...ни о чем не жалею...»
19 декабря, в день памяти святителя Николая Чудотворца, Высокопреосвященнейший Никон (в миру – Николай Иванович Васин), митрополит Липецкий и Задонский, глава Липецкой митрополии отмечает 75-летие. Правда, запись в документах, как случалось в те времена, сделана чуть позже, 1 января.
Уже накануне в адрес архиерея начали поступать многочисленные поздравления с юбилеем. В минувшие субботу и воскресенье к архиерейскому дому в Задонском Рождество-Богородицком мужском монастыре спешили десятки делегаций из представителей духовенства, мирян - с букетами и подарками.
- Ваше Высокопреосвященство, как относитесь к столь повышенному вниманию к своей персоне?
- Спокойно. Благодарен, конечно, по-человечески за поздравления. Но стараюсь не гордиться и не превозноситься. Лучшими подарками считаю добрые слова и иконы. Гостей принимать буду, такова традиция. Что касается множества делегаций, то замечу – люди и в обычные дни ко мне постоянно идут – за благословением, наставлением, поддержкой и помощью.
- Вам есть что вспомнить…
- Радует, что все эти годы прожиты не зря. Вполне удовлетворен своей жизнью. Она изобиловала радостными моментами – приходом к вере в Бога, трудами и молитвами, монашеством, службами в храмах и монастырях. На здоровье, слава Богу, не жаловался, Господь всегда давал силы служить у престола. Многочисленные паломнические поездки по стране и миру приносили радость. Получал и многие награды – церковные и светские, хотя к ним, как и к юбилею, отношусь спокойно, ведь главную награду – Царствия Небесного – каждому православному христианину хочется заслужить от Господа Бога. Много чего вспоминается. Сожалеть не о чем. По милости Божией, всегда было стремление двигаться вперед на духовном пути.
В селе Павловка, с прихожанами
– Владыка, а что для Вас было главным на протяжении всех лет?
– Служению Господу Богу и пастве. Это и есть главное. Всегда. И когда был просто священнослужителем, и когда стал правящим архиереем. Например, от меня ведь никто не требовал, чтобы я каждый день или каждый праздник служил у престола. Но душа-то жаждала. Поэтому служил и служу до сих пор. Старался всю жизнь не баловать себя, не расслабляться, не лениться. Мой отдых – в служении Богу и пастве.
– В Вашей жизни часто случались трудности, горести, неприятные моменты?
– Разумеется, ведь жизнь не состояла лишь из приятных моментов. Как у каждого человека бывали и трудности, и проблемы, и горести. Но на лоне служения Господу, когда оцениваешь события с высоты прожитых лет, они иначе смотрятся, уже не столь значительно, да и просто выветриваются, исчезают из памяти. В основном вспоминаются добрые и светлые моменты.
- Обычно самые яркие воспоминания идут из детства…
- С раннего детства, – родители у меня были верующими, ни в каких партиях не состояли, – мне посчастливилось ходить в храм. После службы, причастия Святых Христовых Таин была такая радость необъяснимая на душе. В юности, и более зрелом возрасте самостоятельно уже посещал храм.
Родители Владыки (Мария и Иоанн)
… Мама моя рассказывала, что до пяти лет я вообще не разговаривал. Все считали, что так и останусь немым. Но уже в шесть лет научился читать и первый класс в школе окончил на отлично. Учеба шла хорошо. Труд прививался с детства. Пятилетним мальчишкой я уже в ночное ездил. Позже помогал родителям во всем. Заводилой был! За мной сверстники толпой ходили. И если меня не было с ними, они скучали. Мне очень нравилось, если кто петь умел хорошо. Мне отец мне патефон купил. Раз-другой пластинку включу и всё сразу запоминаю. Мог потом подражать разным знаменитым певцам. Репертуар, конечно, с годам менялся. Больше стали нравиться песни духовного содержания. Столярничать у отца учился с удовольствием. Это во многом мне пригодились позже, когда начали восстанавливать храмы, монастыри.
- А как совмещалась вера и службы в армии, Вы ведь честно отслужили в рядах тогда еще Советской армии?
- В армии люди встречались всякие - и жестокие, и одержимые злыми духами. Допустим, ни с того, ни с сего бросаются друг на друга. Разнимал их...
В армии
В отделении, которым я командовал, было семнадцать человек. И все они – что удивительно! – слушались меня, как отца родного. И даже «старики», те, которые третий год уже служили. Многие боялись их поднимать даже на утреннюю зарядку, такой ведь может и послать подальше, и сапогом пнуть. А у меня они и полы в казарме мыли (казармы у нас на шестьдесят человек были рассчитаны). И другие задания выполняли. Все удивлялись: «Как ты их заставляешь? Тут на поверку не выходят, а у тебя полы моют!». Я отвечал: «Не знаю, попрошу – они и моют». Двоих от самоубийства отвратил. Один хотел застрелиться, потому что невеста не дождалась и вышла замуж. Второму «старики» сильно досаждали, а он такой обидчивый был... Вообще же, в нашем отделении мы жили вполне спокойно и дружно, и все у нас ладилось. Вероятно, Господь укреплял меня ради будущего священничества. Замечу, что служил я три года в ракетных войсках. А там не просто, присутствует повышенный радиационный фон. И тех, кто получал облучение, обычно комиссовали. Помню, служил со мной паренек из Липецка – мы с ним еще вместе в школу ходили. Так вот, он демобилизовался, а через год умер от радиационного облучения, получил его в армии. У меня ж служба прошла благополучно, демобилизовался в здравии и силах. А ведь могло быть всякое. Господь на каждом шагу помогал…
- Вы работали на заводе, человек верующий, а времена были атеистические. Какое было к Вам отношение? Не опускались ли руки, к примеру, от насмешек?
- После армии я вернулся на завод «Свободный Сокол», где проработал еще восемь лет. Одновременно оканчивал вечернюю школу. Трудился машинистом в цехе теплоэлектроцентрали, по скользящему графику. Иной раз после ночи, если были воскресные или другие праздничные дни, сразу утром шел в храм на службу. Конечно, было трудно: людей - тьма (тогда на весь Липецк действовало всего два храма), в сон тянуло. Но настроение все равно было радостное! Поститься тоже старался. На работу брал картошечку, запекал. Запах стоял такой, что даже начальник цеха приходил: «Николай, дай и мне картошечки». Стал приносить столько, чтобы угостить всех желающих.
Все, конечно, понимали, что я – верующий. Не смеялись. Но некоторые шутили: «Баптист, баптист». Видели, что с нательным крестиком ходил, постился. Но все равно относились ко мне очень хорошо, горой за меня стояли. Да и я на них не обижался, понимал, люди слабы в вере, для них, что баптист что православный – все одно, времена еще такие были…
Посещение с детских лет храмов, затем паломнические поездки по святым местам (во время отпусков, когда работал на заводе) укореняли в моем сердце желание творить доброе, приятное, полезное, и этим угождать Богу. Помню, хотелось всем хоть как-то помочь: делом, поддержкой, советом. Может поэтому, где бы ни был – в армии, на заводе, в семинарии, на приходе, – несмотря на атеистическую идеологию общества тех времен, вокруг меня по Божьему Промыслу все складывалось благоприятно.
- Кто стал для Вас примером в духовном смысле?
- Меня изначально поразила красота христианского подвига, которую Господь открыл мне на жизненном примере удивительных людей: первой духовной наставницы, схимонахини Антонии (Овечкиной, 1902-1972 гг.), а позже – схиархимандрита Виталия (Сидоренко, 1928-1992 гг.) и схимитрополита Серафима (Мажуги, 1896-1985 гг.). Вот уж были истинные монахи! По своему внутреннему устроению! В те безбожные времена, наверное, ради спасения наших душ – смущенных и ищущих, верующих и сомневающихся, скорбящих и отчаявшихся, – Господь подавал нам возможность соприкоснуться с живыми примерами глубокой веры и жертвенной любви. И, конечно, молитвами таких избранников Божьих менялись и определялись судьбы многих людей, в том числе и моей. Помню, как много значила для меня встреча со схимонахиней Антонией. Сколько жертвенности, терпения и любви было в ней! При полной физической немощности, сила ее духа была поразительна. Уже в двадцать два года из-за болезни матушка осталась недвижима. Ее перевозили на тележке или в коляске, а любое, даже самое малое движение давалось ей с великим трудом и болью. Но, несмотря на то, что тело ее изнемогало, и пошевелиться без посторонней помощи было практически невозможно, она никогда и никому не отказывала в поддержке. Двери ее дома были открыты для всех, кто искал помощи и утешения. К ней ехали со всей округи. Не с радостью, а со слезами и скорбями, в основном люди недужные, больные духовно, особенно те, в которых явно проявлялась демоническая сила. Матушка брала Евангелие, раскрывала его, возлагала на головы страждущих, которые стояли вокруг нее на коленях, молилась о каждом. И благодатью Божией по молитвам старицы люди исцелялись. Некоторые получали избавление от недугов прямо на глазах...
- Годы учебы в семинарии проходили успешно?
- После увольнения с завода отправился поступать в Троице-Сергиеву Лавру, в семинарию. И вот сдаю вступительные экзамены. Но в какой-то момент в стержне паста высохла. Ручка еле царапает. И такие у меня каракули получились! Писанина то жирная, то бледная. Словом, неопрятно вышло... Тройку поставили. Вывешивают результаты – не прошел по конкурсу. Расстроился. Значит, я не достоин у Престола быть, учиться в семинарии! Все бросил и сразу – на вокзал. Уехал домой. Мои духовные наставники узнали о моей скорби, о том, что я не прошел по конкурсу... Позже мне рассказали, что отец Виталий тогда изготовил собственноручно метровую свечку, в руку толщиной. И долго, с поклонами возле нее молился (хотя в то время был очень болен) за меня. И случилось чудо! Через какое-то время мне сообщают, что я зачислен в Одесскую духовную семинарию! Как? Оказалось, что из Троице-Сергиевой Лавры документы пяти абитуриентов, не прошедших по конкурсу, отправили в Одессу. И нас приняли. Сколько радости было!
Наступили счастливые дни! Все три года обучения в семинарии у меня на сердце был удивительный покой - поистине ангельское состояние! Наверное, по молитвам духовных наставников. И с учебой, и с послушанием все удивительно ладилось. Особенно отрадно было то, что семинарский храм, в котором мы пели и служили, был освящен в честь святителя Николая Чудотворца. Мой Небесный покровитель, память коего мы сегодня, 19 декабря отмечаем, как всегда, был рядом...
Когда начались занятия, стало понятно, что тем, кто по-настоящему хочет познать богословские науки, придется немало потрудиться. Мне тогда было уже под тридцать и, вероятно, поэтому к обучению относился очень серьезно. С Божией помощью получал в основном пятерки. Меньше чем через месяц после начала учебы меня перевели с первого курса на второй. Поэтому семинарию окончил всего за три года.
- Три года жизни рядом с морем, это так здорово, наверное?
- К нам иногда приезжали студенты из Троице-Сергиевой Лавры, из Ленинграда. Под впечатлением от южного города они говорили: «Вам хорошо! Вы здесь - на курорте». Действительно, море было рядом. Но я почему-то даже не обращал внимание на это. Приходил на побережье разве что подышать немножко морским воздухом. А искупался всего несколько раз за три года. Зато рядом с нашей семинарией находился Успенский мужской монастырь. И моя дружба с этой обителью установилась как-то сама собой. Поскольку восемь лет работал на ТЭЦ «Свободного сокола», то мог трудиться и как сантехник, и как котельщик, и как специалист по всяким там вентилям, запорным арматурам, насосам, трубам. Потому, наверное, и начали меня направлять по этому профилю в монастырь, на послушание. Какой работы только не было: и в канализационные люки спускался, и трубы менял, и котельные восстанавливал. Работал с маслом, металлом, поэтому одежда была постоянно засаленной. Монашествующие меня жалели, жертвовали – кто брюки, кто рубашку. Правда, недели через две новая, чистая одежда становилась такой же безнадежно грязной.
… После окончания семинарии служить довелось в разных местах. Когда приехал в Задонский Рождество-Богородицкий мужской монастырь, то понимал, что восстановление обители нужно начать с того, чтобы найти людей и сплотить их в единую семью, чтобы они друг за друга стояли стеной. Ведь Господь там, где любовь... Все у нас получилось. И монастырь с годами возродился. Подчеркиваю, потому, что ради Христа мы жили в любви – единой душой, единой семьей. По той же причине с первых лет образования успешно развивалась и крепла, и сегодня процветает Липецкая епархия.
– Владыка, если бы жизнь начать с нуля, как бы Вы ее прожили?
– Точно также и прожил бы. Ни о чем не сожалею. Слава Богу за всё!
Александр Хаустов, фото из архива Задонского Рождество-Богородицкого мужского монастыря и Липецкой митрополии.
«Господь давал силы служить у престола...»
В селе Павловка, с прихожанами
Родители Владыки (Мария и Иоанн)
В армии
Архиерейские службы 
