Я уже 40 лет путешествую, как Моисей по пустыне

– Церковь живет в этом мире и в этом обществе. Священник должен служить не только прихожанам в храме. Разве не его дело благословлять альпинистов, поднимающихся на Эверест, молиться за полярников? С благословения Святейшего Патриарха Кирилла я служу Церкви – и совершаю экспедиции. Когда моих друзей застала непогода на Эвересте, в шестистах метрах от вершины – они оказались на грани гибели, позвонили мне: «Отец Феодор, помолись, ты же знаешь, в каком мы здесь положении!» Не надо ограничивать Церковь! Пастырь должен быть вместе с моряками, с пастухами, со студентами, с военными... Хорошо, что священники есть на кораблях, в армии... И с путешественниками они должны быть!

 

– Да, я служил литургию на антиминсе, который взял с собой. А на праздник Крещения – освятил океан. Во всех путешествиях со мной иконы: Божией Матери, Николая Чудотворца, Феодора Стратилата, Крест Христов – распятие, доставшееся мне от моего двоюродного деда – священномученика Николая Конюхова. Беру с собой Евангелие, две-три книги Святых Отцов. Конечно, долго читать в экспедициях нет возможности – но и краткое чтение успокаивает. В кругосветном перелете на воздушном шаре, который намечен на лето 2016 года, я также надеюсь совершить Божественную Литургию. 

 

– Семнадцать часовен и два храма. Я хочу, чтобы в нашей России было больше куполов. Когда я еду по другой стране – например, Англии, где сейчас конструируется воздушный шар, – вижу, что там красиво, но куполов не хватает. А в России – даже маленькая церквушка, покосилась от старости, – а сердце греет. 

 

– Это храм для путешественников. По благословению Святейшего Патриарха Кирилла мы здесь встречаемся, принимаем людей. Храм открыт постоянно, поэтому частицы мощей святых: Николая Чудотворца, Феодора Ушакова, которые здесь почивают, мы убрали в стену.  Я повесил у входа в храм доску со словами из Евангелия, повествующими о том, как Иисус изгнал из храма торгующих. Помню, когда я еще не был священником – стоял, молился, у меня в кармане было пятьсот рублей одной купюрой, на дорогу. Подошла бабушка с подносом, стоит, выжидает. Потом спрашивает: «Вы будете давать?»… В Эфиопии я видел – в каждом храме служат минимум семь священников, а в соборе – триста священнослужителей. Священники не получают зарплаты. Они работают: кто водителем, кто пастухом, кто ювелиром – и по очереди совершают богослужение. Всенощное бдение у них продолжается всю ночь: начинается в восемь вечера и идет до двенадцати, а в полночь задвигают мощные засовы – и уже никто не может зайти и выйти: начинается литургия. Кстати, большинство эфиопских священнослужителей учились у нас в духовных семинариях и академиях.

 

– Это образ святителя Николая Чудотворца – покровителя путешествующих. Я написал его, когда проходил на яхте мыс Горн, очень сложное для мореплавателей место. Со мной была икона свт. Николая Можайского. Святитель изображен на ней в полный рост, в одной руке он держит храм, который символизирует город Можайск, а в другой – меч. Вместо меча я изобразил мыс Горн, а вместо храма – яхту. Эту икону благословил Святейший Патриарх Кирилл, а также он благословил освящать в честь нее церкви. 

 

– Праведный Феодор Ушаков – покровитель мореплавателей, Ангел Хранитель, Архангел Михаил... Священномученик Николай Конюхов – брат моего деда, замученный за веру большевиками. Я молился ему в своих плаваниях, поэтому и его написал с яхтой. Пятеро моих родственников прославлены в лике святых. Святой Варлаам Керетский – он из поморов, и я изобразил его держащим поморскую лодочку. Икону праведного адмирала Феодора Ушакова мы подарили монастырю Ватопед на Святой Горе Афон... Намоленной может быть и совсем простая икона, не обязательно писаная. Когда я был на Афоне, встречался с настоятелем Свято-Пантелеимонова монастыря, схиархимандритом Иеремией. Преподнес ему икону Божией Матери «Казанскую» – работы софринских иконописцев, на золотом фоне. Потом заходим к нему в келью, смотрю, а у него стоит железная солдатская кровать, застеленная байковым одеялом, а вместо икон висят бумажные образки, вырезанные из журнала «Огонек» еще советского времени! 

 

– Да, например, в 1983 году мы вместе с американцами ехали через всю нашу страну на велосипедах. Один из американцев разломил шоколадку и сказал: «Вот так развалится Советский Союз». Я не мог представить, что страна распадется. Советский Союз никогда бы извне не победили – ни одной войной – а изнутри развалили. В России православная вера была, есть и будет – но сколько людей станет ей следовать – это вопрос... Враг знает, что ему не победить Православие извне, поэтому пытается повредить чистоту нашей веры.

 

– Старт будет совершен с побережья Западной Австралии. Шар пересекает континент с запада на восток и держит курс через Тихий океан в сторону Чили, входит в воздушное пространство этой страны, пересекает Анды, Аргентину, держит курс через Атлантику на Кейптаун – это условный ориентир, там все зависит от ветра, затем идет над Индийским океаном и приземляется опять же в Австралии... Эта страна хороша тем, что там обширная пустынная местность, есть простор для маневра. Протяженность маршрута: 33 000-35 000 километров. Температура за бортом: - 40 градусов. Средняя скорость полета – 200 километров в час, максимальная скорость – до 300 километров.

 

– Шар сделан из специального светоотражающего материала. Оболочка шара имеет объем 15 000 метров кубических – в нее аккуратно, медленно, чтобы не повредить, закачивается газ гелий – это важнейший момент. Шар накачивается на 60 %, потом он поднимается, и под воздействием солнечной радиации газ расширяется до полного объема. Материалы – самые современные. Максимальная высота полета – 11 000 метров, я буду лететь 14-18 суток, в кислородной маске, в легком космическом скафандре. Ночью, когда температура снижается, стану включать горелки, но шар все равно будет снижаться и идти на высоте приблизительно один километр, как обычный шар, на котором я сейчас тренируюсь. Шар оборудован приборами так же, как любое воздушное судно: там будет радиосвязь, спутниковая связь, транспондер…

 

– Управлять воздушным шаром сложнее, чем самолетом, потому что у него нет двигателя. Но все же: я могу выбирать уровень высоты полета. Там, наверху, дуют очень сильные ветра, моя задача – попасть в правильный поток. Мне будут сообщать, когда подняться, когда спуститься пониже. За световой день, до обеда, надо подняться не более чем на 11 000 км – газ гелий способен поднимать шар и выше, но там он просто лопнет. А вечером, когда гелий сжимается при понижении температуры, шар спустится пониже, и я буду «барражировать» на высоте одного километра над океаном. Сложной задачей станет попасть на место приземления: ветер будет нести меня или в Антарктиду, или к экватору. 

 

– По утрам, когда гелий станет расширяться, я думаю, у меня выкроится часа три более-менее свободного времени, и можно будет поспать.

 

– По инструкции – со мной должен быть парашют, и, как полагается, я возьму его. Но не думаю, что прыгать с парашютом над бушующим океаном – это безопасно. 

 

– Страх – очень хорошее чувство. Я благодарен Господу Богу за то, что Он у меня его не забрал. Адреналин надо копить, не расходовать по пустякам – это наша страховка. Я даже машину не вожу, чтобы впустую не тратить его. Молитва восполняет запасы адреналина, которые помогают правильно вести себя в экстремальных ситуациях. А сохранять самообладание, помимо упования на Бога, мне помогает то, что я подолгу готовлюсь к экспедициям. 

 

– Тренируюсь на воздушных шарах – меньшего размера и на меньшей высоте. Например, буду перелетать через Альпы, из Германии в Италию, на высоте 5 500 м – чтобы тренироваться дышать в маске. А в марте стартую со станции Барнео Северного полюса – должен 50 часов продержаться в воздухе при температуре минус 50 градусов. С 1 по 15 мая я буду, Бог даст, проходить акклиматизацию в базовом лагере на Эвересте. На Эверест ты медленно поднимаешься, а на шаре – сразу на 3-4 тысячи метров. Но главная подготовка – это, конечно, молитва.

 

Беседовала Алина Сергейчук

Издательство «ORTOX Русиздат». Журнал «Благоукраситель» № 51, 2016 г.